Судьба рубля

«Международные финансовые институты и экономическое развитие России» — такой международный семинар состоялся недавно в Москве. Эксперты обсуждали тезисы к стратегии развития финансового рынка России на период до 2020 года, подготовленные Ассоциацией «Россия» и рейтинговым агентством «Эксперт РА» (RAEX).

Чего греха таить, курс рубля и судьба российской валюты волнует сегодня каждого. Так кто повинен в невообразимых скачках на валютном рынке, достиг ли рубль пресловутого дна и каков прогноз на грядущий год? На эти и другие вопросы ответил профессор кафедры Государственного и муниципального управления РЭУ им. Г.В. Плеханова, заместитель директора ИНИР РАН Константин Андрианов.

— Как вы можете охарактеризовать нынешнее состояние отечественной экономики и насколько неожиданным оказался такой валютный скачок?

— На самом деле состояние экономики, если дать качественную характеристику, безрадостное, но предсказуемое в свете тех мероприятий, которые в рамках своей политики реализовывал Центробанк. Я имею в виду монетарные инструменты и финансовую политику со стороны Минфина. Вот конкретные цифры, которые подтверждают этот качественный окрас.

В текущем году существенно продолжит замедляться экономический рост. Если в прошлом году темпы роста ВВП как главного индикатора экономического развития были 1,3 %, и то с натяжкой вместо запланированных 4,5 %, в этом году уже по самым оптимистичным прогнозам ожидают 0,2–0,3 %. То есть таким образом мы имеем пяти-шестикратное проседание темпа роста ВВП.

Вместе с тем существенный разгон взяла инфляция. По ожиданиям самого Минэкономразвития она составит 9,5 %, хотя есть все основания полагать, и экспертное сообщество уже говорит о том, что в этом году по факту достигнем 10 %, то есть возвращаемся к двузначной инфляции.

К тому же отток капитала по состоянию на сентябрь составил 76 миллиардов долларов, в то время как весь прошлый год нам дал отток капитала 61 миллиард. То есть за 9 месяцев превышен годовой объем 2013 года, и по оценкам экспертов, в частности рабочей группы советника президента по экономическим вопросам Сергея Юрьевича Глазьева, достигнет 120 миллиардов. И данные оценки видятся вполне реалистичными.

Еще в августе уже самим Госкомстатом был зафиксирован спад в промышленном производстве 0,6 %. Таким образом, цифры говорят сами за себя: к сожалению, динамика этих важнейших макроэкономических показателей продолжает оставаться негативной. И согласен с мнением тех экспертов, которые оценивают качественное состояние российской экономики как нахождение в стагфляционной ловушке. Особо тревожит, что эта стагфляционная ловушка — самовоспроизводящийся механизм. То есть на фоне растущей инфляции происходит активизация спада производства, и одно провоцирует другое.

— Мнения экспертов разделились: одни считают, что курс рубля рухнул бы и без стараний Запада, другие считают, что заокеанские друзья постарались обрушить нашу валюту. Ваше мнение на этот счет?

— Санкции, которые были введены в условиях мутирующего вируса антироссийской истерии на Западе, и их последствия в виде контрсанкций со стороны России подлили масла в огонь отрицательной динамики макроэкономической конъюнктуры. Все это обусловило соответствующие действия Центробанка, который фактически позволил рублю девальвироваться практически на 50 % по отношению к ведущим мировым валютам для сведения бюджетного баланса.

— В чем суть этого действия, экономика выигрывает от такого ослабления рубля?

— Наша экономика — не очень. Это выгодно для тех национальных экономик, в структуре ВВП которых преобладает готовая промышленная продукция, хотя бы с определенной долей добавленной стоимости. Структура российского экспорта такова, что 2/3 экспортной выручки Россия получает от нефти и газа. Как вы понимаете, нефтью и газом не ограничивается сырьевой блок российского экспорта. И если присовокупить прочие позиции: лес-кругляк, драгоценные камни, металлы и прочее минеральное сырье и т. д., то, по оценкам экспертов, совокупный сырьевой блок российского экспорта достигает 80 %. В этих условиях ослабление рубля приводит лишь к нарастанию производственных издержек. Ведь не секрет, что российская промышленность во многом функционирует на импортном сырье.

С другой стороны, такое ослабление валюты приводит к падению совокупного платежеспособного спроса населения.

Можно говорить о прямой корреляции: падение рубля — рост цен, так как растут издержки импортеров, а импортеры преобладают на внутрироссийском рынке. Таким образом, падение рубля не приносит каких-либо выгод и является абсолютно неоправданным.

Вместе с тем ослабление рубля наносит двусторонний удар по экономике, в частности по промышленности. Как я уже сказал, через падение платежеспособного спроса создается препятствие расширению промпроизводства. C другой стороны, по самому промпроизводству через увеличение производственных затрат, как следствие, происходит снижение объема производства, снижение ценовой конкурентоспособности российской продукции.

— Ваш прогноз: как дальше будет вести себя рубль?

— Я приведу те факторы, которые обусловили текущую конъюнктуру на валютном рынке. Дело в том, что такая масштабная отрицательная динамика рубля — это мультифакторное явление. Здесь целая гамма причин. Это и отрицательная динамика на мировом рынке. К тому же прогнозная цена на нефть является основным показателем при проектировании бюджета на очередной финансовый год, и так из года в год, потому что экспорт нефти дает более 50 % доходной части бюджета.

Соответственно, отрицательная динамика цены на мировом рынке нефти рассматривается трейдерами на валютном рынке как явление для российской экономики негативное, и формирует соответствующие действия в плане роста спроса на мировую валюту и отказа от рубля и, соответственно, способствует понижению курса рубля. С точки зрения этого фактора я не разделяю оптимистичные, на мой взгляд, прогнозы того же министра Минэкономразвития Алексея Улюкаева, в Центробанке, где ожидают стабилизации цены и минимальную планку рассматривают в качестве 90 долларов за баррель.

Я хочу заметить, что падение цены на нефть — процесс двухфакторный. С одной стороны, это процесс естественный в условиях продолжающегося мирового финансово-экономического кризиса и в виду отсутствия какой-то ярко выраженной динамики мирового производства. С другой стороны, это процесс рукотворный в рамках все той же антироссийской истерии со стороны Соединенных Штатов Америки, которые — и это уже не секрет — оказывают политическое давление на ряд проамериканских политических режимов в ряде арабских стран, членов основных организаций стран-экспортеров нефти. И во многом это еще процесс рукотворный.

Соответственно, антироссийская истерия на Западе не спадает — это раз. С другой стороны, мировая экономика тоже не начинает как-то бурно расти. Поэтому оснований прогнозировать какой-то кардинальный разворот на мировом рынке нефти в сторону повышения цены барреля не приходится. Соответственно, этот фактор в прогнозе вряд ли можно записать в пользу рубля.

Если учитывать еще массу факторов, в том числе отток капитала, цены на нефть и так далее, то я больше придерживаюсь позиции тех экспертов, которые считают, что абсолютно нет гарантии, что рубль преодолел уже предел своего падения.

Вместе с тем нет каких-то факторов, которые могли бы говорить о развороте конъюнктуры на валютном рынке и грядущем повышении рубля.

Как я уже сказал, капитал бежит, инфляция усиливается, производство падает, нефть дешевеет. Все важнейшие факторы, топящие рубль, продолжают играть против него. Поэтому оснований отыгрывать свои позиции рублю на данный момент просто нет. Вместе с тем, как показывает практика, даже если происходит коррекция (языком трейдеров выражаясь) на валютном рынке, все равно она не приводит к прежнему статус-кво на момент начала падения. Если и будет какая-то коррекция, она будет незначительная и, на мой взгляд, непродолжительная. Поэтому я думаю, что это тот уровень, те реалии (нынешнее соотношение рубля и мировых валют), к которым нужно будет привыкать, адаптировать как потребительскому сообществу, так и производственному сектору. Не могу высказать уверенность и в том, что рубль уже достиг своего дна.

— Будет ли в таком случае Центробанк менять свою политику?

— Тут, скорее, к Центробанку вопрос. ЦБ обнародовал свои планы на денежно-кредитную политику на 2015–2017 годы. Я могу назвать основные инструменты, которые там заложены — это дополнение инструментов денежно-кредитной политики сделками с золотом, использование кредитов без обеспечения, продолжение постепенного повышения коэффициента, усреднение необязательных резервов и так далее. То есть этим хочу подчеркнуть, что предлагаемые меры анонсированной политики на ближайшие три года носят номинальный корректирующий характер. Но сложившая ситуация требует принципиальной кардинальной смены самого курса и ориентиров денежно-кредитной политики, проведения ее фундаментальных изменений. В частности, перехода к суверенной денежно-кредитной политике. Ведь не секрет, что в настоящее время фактически политика Центробанка обслуживает интересы иностранного капитала, глобального бизнеса.

Центробанк реализует политику по рецептам, которые были прописаны Международным валютным фондом, когда мы подсели на кредитную игру. Но в 2005 году Россия полностью расплатилась по обязательствам перед МВФ и, соответственно, сняла с себя тем самым обязательство реализовывать финансовую политику по рецептам МВФ. Вместе с тем до сих пор рецепты МВФ лежат в основе проводимой денежной политики Центробанка.

Необходима кардинальная смена курса, в частности создание внутренних источников долгосрочного кредитования, чтобы наконец-то заработал инструмент финансирования Центробанком коммерческих банков, чтобы наши корпоративные субъекты, наши производственные коммерческие компании кредитовались у наших банков. И наши банки кредитовались у Центрального банка, а не за рубежом, потому что это ведь фактически основная причина оттока капитала, которая и вызывает снижение рубля.