Легкая нефть в России подходит к концу

Об этом шла речь на заседании круглого стола новосибирского «Технопрома» в середине ноября.

О новых рычагах экономической эффективности в нефтяной отрасли говорил Валерий Крюков, заместитель директора Института экономики и организации промышленного производства СО РАН.

— Для начала мне хотелось бы прояснить, что такое ресурсы, а что такое запасы. Ресурсы — это то, что можно технологически извлечь из недр. Запасы же приносят экономическую отдачу. Так вот результатом деятельности нашего государства должна стать политика перевода ресурсов в запасы. Обостряет проблему то, что ресурсы, которые были вчера — совершенно иные, чем сегодня. Раньше были «легкие нефти». Но эпоха легкой нефти практически подошла к концу. Сейчас мы говорим о битумах, о газогидратах. Доля тяжелой нефти неуклонно нарастает. Легкой нефти, из которой можно получать нефтепродукты с небольшими затратами почти не осталось.

Стоят задачи по использованию новых экономичных технологий. Но роль в экономике отрасли играют не только технологии. Нужно менять все организационные экономические решения и всю среду, в которой функционирует нефтегазовый сектор.

По добыче нефти мы достигнем пика лет через десять. Не потому, что нефти на большее не хватит, а потому, что пока нет экономически эффективных технологий и общество не готово будет дорого платить за сложную нефть.

Новые месторождения по своим ресурсам все меньше и меньше. Конечно, в резерве есть еще крупные месторождения с запасами 40–60 млн тонн нефти. Но их немного. Средний размер открываемого сейчас месторождения по России вместо 70 млн тонн, что были 30 лет назад, содержит около 1,2 млн тонн углеводородов. Сколько это стоит с точки зрения уделных затрат и издержек?

Как показывает комплексный анализ, весь прирост добычи на одних участках идет на компенсацию падения на других. Конечно, объемы удается поддерживать за счет применения современных технологий. Но это применение не комплексное, а очень избирательное, которое ведет к высоким темпам в краткосрочной перспективе и снижению нефтеотдачи в долгосрочной. К таким технологиям я бы отнес гидроразрыв пласта. Это нельзя делать до бесконечности. Много ГРП проводили в начале двухтысячных годов на действующих месторождениях. Сегодня мы видим, что нефтеотдача на этих участках неуклонно снижается.

Что нужно делать в такой ситуации?

Прежде всего, вспомнить о лицензионной политике. Возможно, разработать такие лицензионные комплексные условия, которые будут не просто правами на добычу. Право на добычу должно выдаваться с условием вклада средств в фундаментальные исследования, совершенствование технологий и с условием повышения нефтеотдачи пласта. Если обратиться к зарубежному опыту, то скажу, что такая практика есть в Канаде и Великобритании.

У нас же пока нефтяные компании «скачут» с месторождения на месторождение, выбирая самую лучшую часть ресурсного потенциала. Это никак не обеспечивает долгосрочные интересы и долгосрочные приоритеты.

Почему произошла технологическая революция в США? Этому способствовало накопление научного потенциала и длительная работа комплекса условий. Число лицензий, выданных там, составляет около 65 тысяч, в России — около трех тысяч. Фонд буровых установок там тоже в разы больше.

По мере уменьшения запасов и усложнения условий должно расти число малых и средних компаний. В России доля малых и средних компаний в нефтянке всего 3–3,5 процента, когда в Америке эта цифра приближается к 60. Для нашей страны это невообразимо мало. Это создает барьеры и создает угрозы для реализации тех технологий, тех подходов и той инициативы, которые возникают в кругах предпринимателей, ученых и людей с идеями.